Журнал Михаила Кречмара

Вот якорь поднят, птиц звенящий караван
В который раз меня зовет и манит,
И ухожу я в беспредельный океан,
Растаяв тенью в утреннем тумане.

Здесь моя память - мой единственный матрос,
Здесь волны скроют горести земные,
И не подам я никогда сигнала "SOS",
Координаты или позывные.

И пусть меня никто не провожал,
Но кто-то ждет, да и сейчас, быть может,
Там кто-то пальцы тонкие прижал
К вискам, чтоб боль унять и память не тревожить.

Вот якорь поднят, птиц звенящий караван
В который раз меня зовет и манит,
И ухожу я в беспредельный океан,
Растаяв тенью в утреннем тумане...

Среди комментариев в посте про закрытие Флибусты меня больше всего позабавил пассаж одного доброго человека (тм) о вреде воровства.

Не надо воровать, дескать. Художника любой обидеть может...

И тут я, прежде всего, подумал о себе.

О ком же ещё?

Итак - я.

10 публицистических и художественных книг за 9 лет, изданных общим тиражлом более 25 тыс. экз.

Плюс четыре переиздания.

О количестве статей в различной периодике и текстах, раскиданных в интернете я умолчу по тупейшей причине - сам не знаю ни их общего количества, ни объёма.

Но при всём том - скажу.

За эти девять лет средства, вырученные за написание книг сыграли значительную роль для меня всего дважды.

Оба раза я с их помощью переживал очень узкие места в жизни, причем второй раз издатель благородно выплатил мне аванс за две книги, которые на тот момент только стояли в плане.

На что же я жил эти годы?

Я организовывал охотничьи, фотографические и киноэкспедиции в места, название которых помнят сегодня лишь топографы.

Менял рыбу и икру на импортную лодочную технику и вывозил ее с далеких точек Охотского побережья.

Был вовлечён в спекуляции строительным металлом.

Выполнял разовые поручения по аудиту и консалтингу.

Делал на коммерческой основе описания охотхозяйств (т.н. "Охотустройство") и технико-экономические обоснования охраняемых территорий.

Работал госчиновником.

Был грантососом и грантораздатчиком.

Вёл курсы и тестировал туристическое оборудование.

Торговал шкурами и мясом, дикоросами, автозапчастями, антикварным оружием.

Из людей, на моих глазах собиравшихся жить писательством, наибольшего успеха добился тот, кто на цветном принтере соорудил себе красочный сертификат дизайнера международной школы и занялся проектированием кухонь.

Какие способы получения денег из написания книг мне видятся наиболее очевидными сегодня?

1. Участвовать в потогонной деятельности издательских корпораций (при этом в значительной степени задействованной на маркетинге и продажах).

2. Быть спонсируемым государством или частными лицами.

3. Добиваться переиздания за рубежом (при этом мне известны даже люди, оплачивающие свое издание здесь - все равно это копейки! для того чтобы иметь зацепку для перевода или переиздания).

4. Разбить книгу на много частей и публиковать их в различных периодических изданиях (иногда приносит прибыль в десятки раз большую чем публикация единого тома).

5. Объявить сбор на подписку в свою пользу у общества.

И скажите мне, где здесь средства от интернет-торговли?

Более того, скажу, что в интернете в бесплатном формате книги и даже журналы появляются буквально через неделю после того как они передаются интернет-торговцам.

Особенно меня умиляет, что часть легальных интернет-торговцев торгует текстами, которые изначально размещались автором бесплатно.

Как-то это меня сильно зацепило, сейчас уже - нет. Это - часть игры между автором, издателем и читателем. Ну, есть такое дело - значит - есть.

Напоследок скажу вот что.

Коггда-то один райтер сказал мне, что любой текст, любое буквосочетание, выходящее в открытое пользование нацелено во-первых, на продажу. И во-вторых, и в-третьих, на продажу.

Так вот.

Что лично до меня, то я свои книги писал и продолжаю писать, в первую очередь, для себя.

Во-вторую - для людей, обладающих сходным со мной мировоззрением и жизненным опытом.

Остальные меня просто не интересуют.

которые, к тому же, несут в Россию европейские ценности.

И почему-то это ни хрена не удивляет.

милорды, что творится на земле - чудные вещи, право же, чудные. дотрюхать, дотянуть нам до весны бы, не зная смут и смены королей. а то опять в седле трястись по милям, вопить, кинжалом клясться на крови. в деревне, говорят, видали змия - летал по небу, требовал девиц. зачем, скажите, гаду те девицы? коль жрать - матроны всяко понежней. бродяги, тунеядцы и провидцы предсказывают ночь белее дней. комету слуги видели вчера... поехали к барону в Ля-Рошали? по слухам, что тут мечутся с утра, барон родил мальчишку из бедра; но разве это выпить помешает?

милорды, что творится на земле? тут, верно, не захочешь - надерешься. вот тянется к реке коровий след, и семь коров тучны, а восемь - тощи. на поле сушь и тучи саранчи, но, впрочем, это было каждым летом, и у гадалок хмурятся валеты, и мошки вьются в пламени свечи. в церквушке, что за речкой у плетня, святой Георгий, повернув коня, тому две ночи взял, ушел с иконы. его-то, впрочем, можно и понять, чего смотреть на этих пустозвонов? конец-то света, видно, недалек, а может, и далек, но люди брешут: Грааль, святой поход, несжатый лен, монета десять раз упала решкой. кричать опять трактирщику "налей"? нет, лучше выйду, лошадь заседлаю, отправлюсь в путь, была ли, не была ли... милорды, что творится на земле?

за годом год, за веком - век и десять, мир вечно юн и вечно на краю. и чьи-то карты биты, чьи-то бьют, и за столом еще изрядно места. крик ястребиный, роза золотая, и отблесками танец по ножу. других держать - затея непростая, повторный крик - и птица улетает, не бойся, я сумею, удержу. за годом год, за февралем весна, рассвет назавтра будет алый, ранний. мир держится, пока мы держим нас, пока звенит последняя струна, пока еще шатается на грани.

пока - стоим, и в выси вьется кречет, крылатый крест в узорной синеве. пусть "преданный" на нашем-то наречьи одновременно значит вещи две; пусть грязь, от ливней развезло дорогу, держи, держись, хоть из последних сил: не лги друзьям, ученикам и Богу, раз взялся - то бери и донеси. не забывай в пылу, что ты живой, не подгоняй коня напрасно плетью. пусть мир на грани - миру не впервой, какое нынче там тысячелетье?

дай руку - я сумею, удержу. хоть за двоих... но, впрочем, так нечестно. вот скачет мимо запыленный вестник, пока не к нам - мерси, тужур, бонжур. всего два шага, дальше сможешь сам, светает - станет видно чуть получше. там будут горы, лисы и леса, копье, единорог и небеса, рябинный сок и зреющие груши.

покуда люди держат, мир стоит; покуда друг вытягивает друга - не лопнет, разлохматившись, подпруга, и каждый шрам хоть криво, но зашит. еще остались и вино, и хлеб, который даже не поели мыши.... какая, право, разница, дружище, что там еще творится на земле?

Получено от kate_livanova отсюда.