July 1st, 2015
Юрий Кукин. Вот якорь поднят...
Вот якорь поднят, птиц звенящий караван
В который раз меня зовет и манит,
И ухожу я в беспредельный океан,
Растаяв тенью в утреннем тумане.
Здесь моя память - мой единственный матрос,
Здесь волны скроют горести земные,
И не подам я никогда сигнала "SOS",
Координаты или позывные.
И пусть меня никто не провожал,
Но кто-то ждет, да и сейчас, быть может,
Там кто-то пальцы тонкие прижал
К вискам, чтоб боль унять и память не тревожить.
Вот якорь поднят, птиц звенящий караван
В который раз меня зовет и манит,
И ухожу я в беспредельный океан,
Растаяв тенью в утреннем тумане...
В который раз меня зовет и манит,
И ухожу я в беспредельный океан,
Растаяв тенью в утреннем тумане.
Здесь моя память - мой единственный матрос,
Здесь волны скроют горести земные,
И не подам я никогда сигнала "SOS",
Координаты или позывные.
И пусть меня никто не провожал,
Но кто-то ждет, да и сейчас, быть может,
Там кто-то пальцы тонкие прижал
К вискам, чтоб боль унять и память не тревожить.
Вот якорь поднят, птиц звенящий караван
В который раз меня зовет и манит,
И ухожу я в беспредельный океан,
Растаяв тенью в утреннем тумане...
Почему я не писатель или о том что такое "воровать".
Среди комментариев в посте про закрытие Флибусты меня больше всего позабавил пассаж одного доброго человека (тм) о вреде воровства.
Не надо воровать, дескать. Художника любой обидеть может...
И тут я, прежде всего, подумал о себе.
О ком же ещё?
Итак - я.
10 публицистических и художественных книг за 9 лет, изданных общим тиражлом более 25 тыс. экз.
Плюс четыре переиздания.
О количестве статей в различной периодике и текстах, раскиданных в интернете я умолчу по тупейшей причине - сам не знаю ни их общего количества, ни объёма.
Но при всём том - скажу.
За эти девять лет средства, вырученные за написание книг сыграли значительную роль для меня всего дважды.
Оба раза я с их помощью переживал очень узкие места в жизни, причем второй раз издатель благородно выплатил мне аванс за две книги, которые на тот момент только стояли в плане.
На что же я жил эти годы?
Я организовывал охотничьи, фотографические и киноэкспедиции в места, название которых помнят сегодня лишь топографы.
Менял рыбу и икру на импортную лодочную технику и вывозил ее с далеких точек Охотского побережья.
Был вовлечён в спекуляции строительным металлом.
Выполнял разовые поручения по аудиту и консалтингу.
Делал на коммерческой основе описания охотхозяйств (т.н. "Охотустройство") и технико-экономические обоснования охраняемых территорий.
Работал госчиновником.
Был грантососом и грантораздатчиком.
Вёл курсы и тестировал туристическое оборудование.
Торговал шкурами и мясом, дикоросами, автозапчастями, антикварным оружием.
Из людей, на моих глазах собиравшихся жить писательством, наибольшего успеха добился тот, кто на цветном принтере соорудил себе красочный сертификат дизайнера международной школы и занялся проектированием кухонь.
Какие способы получения денег из написания книг мне видятся наиболее очевидными сегодня?
1. Участвовать в потогонной деятельности издательских корпораций (при этом в значительной степени задействованной на маркетинге и продажах).
2. Быть спонсируемым государством или частными лицами.
3. Добиваться переиздания за рубежом (при этом мне известны даже люди, оплачивающие свое издание здесь - все равно это копейки! для того чтобы иметь зацепку для перевода или переиздания).
4. Разбить книгу на много частей и публиковать их в различных периодических изданиях (иногда приносит прибыль в десятки раз большую чем публикация единого тома).
5. Объявить сбор на подписку в свою пользу у общества.
И скажите мне, где здесь средства от интернет-торговли?
Более того, скажу, что в интернете в бесплатном формате книги и даже журналы появляются буквально через неделю после того как они передаются интернет-торговцам.
Особенно меня умиляет, что часть легальных интернет-торговцев торгует текстами, которые изначально размещались автором бесплатно.
Как-то это меня сильно зацепило, сейчас уже - нет. Это - часть игры между автором, издателем и читателем. Ну, есть такое дело - значит - есть.
Напоследок скажу вот что.
Коггда-то один райтер сказал мне, что любой текст, любое буквосочетание, выходящее в открытое пользование нацелено во-первых, на продажу. И во-вторых, и в-третьих, на продажу.
Так вот.
Что лично до меня, то я свои книги писал и продолжаю писать, в первую очередь, для себя.
Во-вторую - для людей, обладающих сходным со мной мировоззрением и жизненным опытом.
Остальные меня просто не интересуют.
Не надо воровать, дескать. Художника любой обидеть может...
И тут я, прежде всего, подумал о себе.
О ком же ещё?
Итак - я.
10 публицистических и художественных книг за 9 лет, изданных общим тиражлом более 25 тыс. экз.
Плюс четыре переиздания.
О количестве статей в различной периодике и текстах, раскиданных в интернете я умолчу по тупейшей причине - сам не знаю ни их общего количества, ни объёма.
Но при всём том - скажу.
За эти девять лет средства, вырученные за написание книг сыграли значительную роль для меня всего дважды.
Оба раза я с их помощью переживал очень узкие места в жизни, причем второй раз издатель благородно выплатил мне аванс за две книги, которые на тот момент только стояли в плане.
На что же я жил эти годы?
Я организовывал охотничьи, фотографические и киноэкспедиции в места, название которых помнят сегодня лишь топографы.
Менял рыбу и икру на импортную лодочную технику и вывозил ее с далеких точек Охотского побережья.
Был вовлечён в спекуляции строительным металлом.
Выполнял разовые поручения по аудиту и консалтингу.
Делал на коммерческой основе описания охотхозяйств (т.н. "Охотустройство") и технико-экономические обоснования охраняемых территорий.
Работал госчиновником.
Был грантососом и грантораздатчиком.
Вёл курсы и тестировал туристическое оборудование.
Торговал шкурами и мясом, дикоросами, автозапчастями, антикварным оружием.
Из людей, на моих глазах собиравшихся жить писательством, наибольшего успеха добился тот, кто на цветном принтере соорудил себе красочный сертификат дизайнера международной школы и занялся проектированием кухонь.
Какие способы получения денег из написания книг мне видятся наиболее очевидными сегодня?
1. Участвовать в потогонной деятельности издательских корпораций (при этом в значительной степени задействованной на маркетинге и продажах).
2. Быть спонсируемым государством или частными лицами.
3. Добиваться переиздания за рубежом (при этом мне известны даже люди, оплачивающие свое издание здесь - все равно это копейки! для того чтобы иметь зацепку для перевода или переиздания).
4. Разбить книгу на много частей и публиковать их в различных периодических изданиях (иногда приносит прибыль в десятки раз большую чем публикация единого тома).
5. Объявить сбор на подписку в свою пользу у общества.
И скажите мне, где здесь средства от интернет-торговли?
Более того, скажу, что в интернете в бесплатном формате книги и даже журналы появляются буквально через неделю после того как они передаются интернет-торговцам.
Особенно меня умиляет, что часть легальных интернет-торговцев торгует текстами, которые изначально размещались автором бесплатно.
Как-то это меня сильно зацепило, сейчас уже - нет. Это - часть игры между автором, издателем и читателем. Ну, есть такое дело - значит - есть.
Напоследок скажу вот что.
Коггда-то один райтер сказал мне, что любой текст, любое буквосочетание, выходящее в открытое пользование нацелено во-первых, на продажу. И во-вторых, и в-третьих, на продажу.
Так вот.
Что лично до меня, то я свои книги писал и продолжаю писать, в первую очередь, для себя.
Во-вторую - для людей, обладающих сходным со мной мировоззрением и жизненным опытом.
Остальные меня просто не интересуют.
Ещё скалы Охотского моря.
Мыс Скальный во всех ракурсах.
Мир как сталь.
Охотский берег. Шрам от оползня.
В Питере приравняли велосипедистов к гомосексуалистам,
Прекрасное.

милорды, что творится на земле - чудные вещи, право же, чудные. дотрюхать, дотянуть нам до весны бы, не зная смут и смены королей. а то опять в седле трястись по милям, вопить, кинжалом клясться на крови. в деревне, говорят, видали змия - летал по небу, требовал девиц. зачем, скажите, гаду те девицы? коль жрать - матроны всяко понежней. бродяги, тунеядцы и провидцы предсказывают ночь белее дней. комету слуги видели вчера... поехали к барону в Ля-Рошали? по слухам, что тут мечутся с утра, барон родил мальчишку из бедра; но разве это выпить помешает?
милорды, что творится на земле? тут, верно, не захочешь - надерешься. вот тянется к реке коровий след, и семь коров тучны, а восемь - тощи. на поле сушь и тучи саранчи, но, впрочем, это было каждым летом, и у гадалок хмурятся валеты, и мошки вьются в пламени свечи. в церквушке, что за речкой у плетня, святой Георгий, повернув коня, тому две ночи взял, ушел с иконы. его-то, впрочем, можно и понять, чего смотреть на этих пустозвонов? конец-то света, видно, недалек, а может, и далек, но люди брешут: Грааль, святой поход, несжатый лен, монета десять раз упала решкой. кричать опять трактирщику "налей"? нет, лучше выйду, лошадь заседлаю, отправлюсь в путь, была ли, не была ли... милорды, что творится на земле?
за годом год, за веком - век и десять, мир вечно юн и вечно на краю. и чьи-то карты биты, чьи-то бьют, и за столом еще изрядно места. крик ястребиный, роза золотая, и отблесками танец по ножу. других держать - затея непростая, повторный крик - и птица улетает, не бойся, я сумею, удержу. за годом год, за февралем весна, рассвет назавтра будет алый, ранний. мир держится, пока мы держим нас, пока звенит последняя струна, пока еще шатается на грани.
пока - стоим, и в выси вьется кречет, крылатый крест в узорной синеве. пусть "преданный" на нашем-то наречьи одновременно значит вещи две; пусть грязь, от ливней развезло дорогу, держи, держись, хоть из последних сил: не лги друзьям, ученикам и Богу, раз взялся - то бери и донеси. не забывай в пылу, что ты живой, не подгоняй коня напрасно плетью. пусть мир на грани - миру не впервой, какое нынче там тысячелетье?
дай руку - я сумею, удержу. хоть за двоих... но, впрочем, так нечестно. вот скачет мимо запыленный вестник, пока не к нам - мерси, тужур, бонжур. всего два шага, дальше сможешь сам, светает - станет видно чуть получше. там будут горы, лисы и леса, копье, единорог и небеса, рябинный сок и зреющие груши.
покуда люди держат, мир стоит; покуда друг вытягивает друга - не лопнет, разлохматившись, подпруга, и каждый шрам хоть криво, но зашит. еще остались и вино, и хлеб, который даже не поели мыши.... какая, право, разница, дружище, что там еще творится на земле?
Получено от