Сегодня приходил на работу мужик, имеющий некоторое отношение к северу. Говорит - а в Магадане за браконьерство всерьёз взялись, почти покончили с ним...
Я ему на это отвечаю.
- На самом деле это экономика покончила с браконьерством. И даже не с ним, а с тем, что можно было, с очень большой вероятностью, называть "традиционным прибрежным промыслом".
Вот, скажем, идём мы этой весной вдоль берега. Смотрю я на известные мне места, где ежегодно вставали на рыбалку две-три бригады.
- А кто на этой реке сегодня стоит?
- Да нихто. Стоял Петров раньше, ты ж его знал, убили в городе за попытку пьяного изнасилования.
- А на этой?
- Да тож нихто. Стоял Иванов раньше, его паралич разбил, сейчас сидит в хате, срёт под себя, дочка его обмывает.
- А здесь, Максимыч? Место-то благодатное, шесть речек сходятся, раньше всё лето целый городок стоял, бригадами.
- А кому тут стоять-то, Арсенич? Костян утонул, Луцика зарезали, Груша сел, Кибер все продал, купил рынок в городе...
- Так это ж всё старики, они меня лет на 10 старше были. А смена им не пришла никакая. молодая поросль?
- Арсенич, ты ж видишь эту молодую поросль (Максимыч кивает на юного чеченского поварёнка, который, вместо того, чтобы готовить жрать на команду, углубился в изучение Корана). - Они ж - ни украсть, ни покараулить. Шпана конченая. Вся в города подалась, в спекулянты. То что сами не сделали друг другу продают и при этом друг у друга воруют же. А те, что на местах остались, те даже на мясной фарш не годятся, не то что рыбу ловить...
