Их признающих не судите строго.
Единственные боги далеки
А эти здесь у твоего порога.
Марийскому народу повезло.
Об этом вспоминаю я нередко
Что отвести от дома может зло
Зеленая рябиновая ветка.
Что всякий раз, когда придёт пора,
На зов твой непременно отзовётся.
Бог дерева и дымный бог двора,
И бог тобой отрытого колодца.
Не оттого ли на пороге мук
Душевных, от которых нету средства
В нас ностальгию вызывает вдруг
Далекое языческое детство.
Ах этот детский возвращенный сон!
Дух смоляной бревенчатого сруба.
Всплывает к небу гуслей тихий звон,
Переплетаясь с солнцем в ветках дуба.
Ни Русь ни одолела, ни Орда,
Воинственных когда-то черемисов.
Меж двух стихий враждующих всегда
Они свои скрывать привыкли мысли.
Лесам и рекам собственным сродни,
Единокровцы и единоверцы,
О чем ночами думают они,
Прикрыв крестом языческое сердце.
С надеждою перемежая страх,
По воскресеньям собираясь вместе,
Какому богу молятся в церквах,
Сооруженных на молельном месте.
И окаймляя грани берегов,
В краю где нищета и бездорожье,
Толпою неопознаных богов,
Шумят леса, могучее Поволжье.
Где разделяя страны и века
Невозмутимо, как сама природа
Бежит на юг великая река
Не размывая этого народа.
Кстати, первый раз у него эти стихи вижу.
