Присоединение Сибири было явлением скорее «малой истории», а не «большой». Оно затронуло жизнь весьма невеликого количества людей в тогдашней России, живших, преимущественно, на её восточных окраинах.
«Большая история» Московского царства того времени же была прочно завязана на запад, юг и север. Это и Смутное Время, и русско-польские войны, продолжавшиеся полвека, и постоянная борьба с Крымским ханством, конфликты с Швецией. Рассказ о даурской экспедиции Афанасия Пашкова нашёл отражение в «Житии» протопопа Аввакума.
В остальном же история «Сибирского взятия» осталась во внутренней приказной и дипломатической переписке Московского царства и ряда пограничных стран (особый интерес имеют воспоминания корейского генерала Нин Сэ «Подневные записи о служении в северных землях» («Пукчон ильги»). Восстановление писаной истории присоединения Сибири к России началось уже в послепетровское время трудами академиков Миллера и Фишера. Подробные описания завоевания Камчатки оставили Георг Стеллер и Степан Крашенинников.