Раскрытая книга над аляповатым карнизом.
Дом творчества был здесь — какое нелепое слово, —
Оно постепенно становится анахронизмом.
Не пишет никто здесь теперь ни романы, ни стансы,
За нас перед вечностью слово пытаясь замолвить.
Из пишущей братии в доме сегодня остался
Лишь с орденом Ленина гипсовый Серафимович.
Мне жалко советской распавшейся литературы,
Окошек пустых обветшалого этого дома,
Своих сочинений, что в школе написаны сдуру,
Героев Фадеева или же "Тихого Дона".
Печальные боги минувшей поры исполинской,
Которые голову с юных морочили лет нам!
"Титло литератора, — сказывал как-то Белинский, —
Важней, чем мундиры и блеск мишуры эполетной".
Никто их сегодня не знает уже и не ценит.
Умолкли машинки, стучавшие здесь вечерами.
И стол заседаний темнеет на брошенной сцене,
Как пыльное капище в древнем языческом храме.