День все быстрее на убыль катится вниз по прямой. Ветка сирени и Врубель. Свет фиолетовый мой.
Та же как будто палитра, сад, и ограда, и дом. Тихие, словно молитва, вербы над тихим прудом.
Только листы обгорели в медленном этом огне. Синий дымок акварели. Ветка сирени в окне.
Господи, ветка сирени, все-таки ты не спеши речь заводить о старенье этой заблудшей глуши, этого бедного края, этих старинных лесов, где, вдалеке замирая, сдавленный катится зов, звук пасторальной свирели в этой округе немой…
Врубель и ветка сирени. Свет фиолетовый мой.Это как бы постаренье, в сущности, может, всего только и есть повторенье темы заглавной его.
И за разводами снега вдруг обнаружится след синих предгорий Казбека, тень золотых эполет, и за стеной глухомани, словно рисунок в альбом, парус проступит в тумане, в том же, еще голубом, и стародавняя тема примет иной оборот…
Лермонтов. Облако. Демон. Крыльев упругий полет. И, словно судно к причалу в день возвращенья домой, вновь устремится к началу свет фиолетовый мой.
